Что же вы, господа, так опростоволосились? Всё токуете, токуете: «ах, права человека!», «ах, Ходорковский!», «ах, НТВ!», «ах, нет свободы слова!» А как понадобилось дело сделать, не с большой буквы – с маленькой, но – дело, то куда-то вы все подевались. У всех какие-то свои дела появились, ну совершенно, надо думать, неотложные. И не притворяйтесь, что не понимаете, о чем я. О Приказе МВД № 870 от 10 сентября 2002 г., утвердившем «Наставление по планированию и подготовке сил и средств органов внутренних дел и внутренних войск МВД России к действиям при чрезвычайных обстоятельствах», разрешающее применение оружия против безоружных граждан (т.е. нас), если те (т.е. мы) посмеют прибегнуть к непарламентским способам выражения недовольства действиями властей. И не абстрактное «применение оружия», а именно убийство. Да что я вам напоминаю – вы ведь сами про все это знаете. И даже про то, что Анна Политковская, собкор «Новой газеты» призвала нас всех «стеной встать против утвержденного беспредела. И призвать к уголовной ответственности тех, кто его придумывал и санкционировал». Наконец-то, - подумалось. Терпели-терпели, гадали-выгадывали – хватит. И то сказать, пока мордовали, насиловали, калечили, похищали, «фильтровали», убивали не нас, а всяких прочих чеченцев, мигрантов, бизнесменов, журналистов, школьников, бомжей, ветеринаров… - удобно было убеждать самих себя, что это не нас, что за них заступятся кто-то другие, кому положено, или кому больше всех надо, всякие там правозащитники. Но теперь вроде бы никаких отговорок не осталось, «Наставление по планированию…» – это уже про (против) нас. И что главное – не эксцесс, не выходка пьяного мента, не самодурство районного чиновника, а – утверждено приказом по министерству, тем самым Борисом Грызловым, что нынче у нас Главный Законодатель, Председатель Государственной Думы. Мы всё успокаивали себя: у нас како-никакой суд есть, если не районный-областной, то Верховный, Конституция наконец, любые незаконные действия всегда можно обжаловать в суде. Теперь узнали: ничего нельзя обжаловать. Нас могут мордовать, насиловать, калечить, похищать, «фильтровать», убивать… по закону, то бишь по «Наставлению по планированию…», имеющему силу закона. Противоправного, но закона. И даже Конституцию изменять не пришлось. Мало ли какие декорации на политической сцене понастроили в запале 90-х. Самое время «стеной встать против». Велика Россия, а отступать некуда. Только как это – стеной встать? Что, собственно, делать надо? Выйти на площадь? Я, скажем, – готов, а сосед, а другие? – они ведь даже не знают, что случилось. Та же «Новая газета», номер ее со статьей Политковской – в Новосибирске, к примеру, не известен. Да и какой ее тираж. Ну ладно, не знают, так узнают. Вот выйдем мы на площадь – это ведь не замолчишь - все и узнают. Только… кто это – мы? Ну … в России вон сколько правозащитных организаций – Московская Хельсинская группа, у Хакамады своя группа, Комитет 2008, «Мемориал», «Яблоко», Союз Правых Сил,..., всех и не упомнишь. Если каждая из них по десятку своих сторонников выведет на площадь, - это еще не сила, но уж точно не замолчишь. А там, и правда, сила соберется, достаточная, чтобы стеной встать. Но не выведут. Ни СПС, ни «Яблоко», ни Хакамада, ни «Мемориал», ни отважный депутат Рыжков, ни даже отчаянный Комитет 2008, не говорю уже о непримиримой КПРФ – никто не только не призвал нас на площадь, простого заявления для печати не сделал. Промелькнуло где-то на задворках Интернета объявление о пресс-конференции, имеющей быть 30 мая, но была ли она, какие СМИ на ней были представлены, что говорилось, а если не была, то по какой причине – мы так и не узнали. И всё. Ну, и кто вы после этого – господа правозащитники, политики, народные заступники? Вот говорят: «политика – это искусство компромисса». Может, и так. В благополучных странах, где десятилетиями можно спорить, «считать ли сыром дырочки в сыре». В России политика – это умение увидеть общую угрозу и призвать всех стеной встать против нее, и – главное - организовать эту стену. Вы, господа, оказывается, этого не умеете. Что с вас взять? Бывший политзаключенный, Новосибирск

Исходный текст