Социологические данные свидетельствуют, что в России от четверти до трети населения с различными оговорками поддерживает демократические ценности - частную собственность, разделение властей, рыночную экономику, многопартийность со свободой слова, соблюдение естественных прав личности… Между тем, партии, провозгласившие их своими программными установками, который уже год не могут и близко подойти к обозначенному социологами рубежу. Результаты прошедших московских выборов интересны не столько сами по себе, сколько как проба на эффективность широко разрекламированного альянса «Союза правых сил» и «Яблока» под эгидой последнего. Чтобы дать оценку этого долгожданного для многих симбиоза, полезно вспомнить, кто же, собственно, почему и для чего попытался объединиться. Социологические данные свидетельствуют, что в России от четверти до трети населения с различными оговорками поддерживает демократические ценности - частную собственность, разделение властей, рыночную экономику, многопартийность со свободой слова, соблюдение естественных прав личности. В обеих столицах доля сторонников этих ценностей существенно выше, чем по стране в целом. Между тем, партии, провозгласившие их своими программными установками, который уже год не могут и близко подойти к обозначенному социологами рубежу. Не помогло этому и злополучное объединение избирательных списков. Можно оправдываться, ссылаясь на единицы процентов, потерянных из-за процедурных нарушений. Когда такие нарушения направлены против заведомого победителя, в столицах разных стран случаются оранжевые революции. Таковой в Москве заведомо не будет, поскольку, «правые» и без «помощи» властей с треском проиграли бы эти выборы. Право же, не дай Бог никакому политику дойти до жизни Г. Явлинского, горячо убеждавшего слушателей «Эха Москвы» в том, что злокозненный избирком украл у его партии «целых» три процента голосов, что дало бы им возможность трудоустроить в московской Думе не двоих-троих, а может быть даже целых четверых депутатов. Горькая правда заключается в том, что потенциальные сторонники отказываются считать «Яблоко» и СПС выразителями своих интересов. Данный итог закономерно вытекает из истории и бесславного нынешнего состояния партий, слившихся в предвыборных объятиях. СПС, некогда созданный как предвыборный «кремлевский проект» на развалинах слабого, но относительно дееспособного «Демократического выбора России», первоначально позиционировал себя как выразителя интересов «среднего класса». Постепенно руководство партии стало ориентироваться на «крупный», а точнее - постсоветский олигархический капитал, крайне непопулярный среди населения и опиравшийся на поддержку коррумпированной части государственного аппарата. Неоднократно входя в правительство, представители руководства «Демвыбора», а затем и СПС легко соглашались на унизительную роль громоотвода общественного недовольства, когда их именами прикрывались чуть ли не все неудачи и непопулярные меры. В дальнейшем СПС превратился в бюрократическую структуру, аппарат которой на местах, зависимый от московского финансирования кое-как «отмытыми» бюджетными деньгами, абсолютно утратил интерес к публичной политике. Как только расстроился альянс власти и политизированной части «приватизаторов» 1990-х, у СПС исчез административный ресурс, и стало очевидным отсутствие у партии сколько-нибудь серьезной опоры в обществе. «Яблоко» претендует на воплощение чаяний сотрудников бюджетных учреждений, которые «не вписались» в современные экономические реалии, испытывают ностальгию по советским временам, но по причине интеллигентной чистоплотности не разделяют ортодоксальных коммунистических взглядов. За прошедшие годы значительная часть таких людей смогла приспособиться к окружающей действительности и растеряла протестный потенциал. За это же время в коммунистическом движении обособилось реформаторское крыло, способное вы¬ражать чаяния потенциальных избирателей «Яблока» значительно более понятными нормальным людям словами, чем его суесловные и склонные к самолюбованию лидеры. В результате социальная база сторонников Г. Явлинского оказалась размыта и дезорганизована. Это особенно заметно в Москве и Петербурге, где «Яблоко» когда-то играло действительно ведущую политическую роль. То, что члены руководства этой партии неоднократно имели возможность войти в органы как региональной, так и федеральной исполнительной власти но, за исключением разве что И. Артемьева и М. Задорнова, ни разу этой возможностью не воспользовались, даёт общественному мнению основания обвинять «яблочников» в нежелании брать на себя ответственность и заниматься каким-либо реальным делом. Не стерлось из памяти и, мягко говоря, не слишком достойное поведение их руководства во время коммунистического мятежа осенью 1993 г., а также в дни предвыборного кризиса 1996-го. В аппарате обеих партий сформировался маргинальный слой функционеров, утративших профессиональную квалификацию, независимые источники существования и полностью подконтрольных партийному руководству, а также его гласным и негласным спонсорам, а порой - и «кураторам» из спецслужб. Для членов и сторонников партий это давно не секрет, и в результате политическая несостоятельность и продажность верхушки обернулась полной и, похоже, окончательной потерей доверия избирателей. Катастрофическое падение популярности «Яблока» и СПС проявлялось не только в «провальных» результатах различных выборных кампаний. Попытки создания альтернативных организаций, например, в Санкт-Петербурге (Региональная Гражданская партия, «Либеральная Россия» и др.) неизменно встречали интерес и срывались по всяким причинам, но толь¬ко не из-за отсутствия общественной поддержки. Сейчас о том же говорит бурный рост реорганизованной Республиканской партии, численность которой за последние месяцы выросла в несколько раз и, по утверждению её лидера В. Рыжкова, перевалила за 50 тысяч человек, практически догнав «Яблоко» и СПС. На то же указывает живой интерес к небесспорной, вообще-то говоря, идее М. Касьянова возглавить на этапе подготовки к выборам полузабытую Демократическую партию. Комментаторы сразу же обратили внимание на сходство результатов московских выборов и тех, что несколько ранее происходили в Чечне. Относительно роли «административного ресурса» в последней не пытались сеять иллюзии даже подконтрольные Кремлю федеральные СМИ. Сходство результатов, по-видимому, отражает подлинную роль этого «ресурса» и в столичных выборах. Складывается впечатление, что обе кампании обозначили создание политической конфигурации, построение которой всегда было стратегической целью, почти открыто провозглашённой приближенными к Кремлю «политтехнологами». Центральную часть спектра занимает контролиру¬ющая около половины голосов избирателей «Единая Россия», подпираемая справа и слева более или менее немощной «конструктивной» оппозицией. Дополнительно привлекая, в зависимости от конкретной ситуации, на свою сторону союзников то справа, то слева, «партия власти» может полностью доминировать в российской политике. Те оппозиционные силы, с которыми договариваться труднее, вроде отбившихся от рук националистов из партии «Родина» или неоконсерваторов из Республиканской партии, испыты¬вают нарастающее административное давление. А тем временем в стране, несмотря ни на что, реально формируется средний класс - слой российских граждан, не отягощённых советскими карьерами и участием в номенклатурной приватизации, но, тем не менее, сумевших найти своё место в постсоветской реальности. Это набравшие опыт мелкие и средние предприниматели, лица свободных профессий, учёные и преподаватели, познавшие рыночную стоимость своего труда. За плечами у них - идеологический пресс «застойных» времён, обвал советской экономики, криминальный «беспредел» и политическая нестабильность начала 1990-х, дефолт 1998 г. После всего этого их очень непросто запугать или одурачить с помощью примитивных технологий в рамках существующей политической системы. Не находя выражения в публичной политике, настроения этих людей становятся всё более протестными с каждым просчётом президентской команды. Данная часть российских граждан находится на пороге политической консолидации и всё больше нуждается в адекватном выражении своих интересов. В других странах интересы подобных групп населения представлены, например, Республиканской партией в США, Консервативной партией в Великобритании или ХДС-ХСС в Германии. В России для такого представительства не подойдут ни спущенные «сверху» новые искусственные политические проекты, ни скомпрометировавшие себя либералы из СПС, ни рефлексирующие социалисты из «Яблока». На эффективную мобилизацию «своего» электората и неизбежную при этом конфронтацию с властями эти партии и их лидеры органически неспособны. У них так и не выработался рефлекс борьбы за власть, ради которой партии, собственно, и создаются. Между тем, сильная консервативная, в западном понимании этого слова, российская политическая партия нужна далеко не только её потенциальным избирателям, но и всем, кто хочет политической стабильности в стране. Потребность в такой политической силе буквально витает в воздухе. Время покажет, станет ли она основой партии в традиционном понимании этого слова или примет облик сетевой структуры наподобие польской «Солидарности» и литовского «Саюдиса», некогда переломивших политическую ситуацию в своих странах. Широко распространено мнение, будто основным инструментом центрального влияния на региональ¬ную политику служат упомянутые выше финансовые рычаги. На самом деле, источники финансирования политической деятельности возникают и легко заменяют друг друга, если её конечные цели обеспечены платежеспособным спросом. Рожденные в прошедшую историческую эпоху «Яблоко» и СПС, похоже, окончательно израсходовали свой политический потенциал. Судорожные попытки «объединить демократов», а на самом деле - для вящего удобства нынешних властей согнать в кучу остатки электората двух очень непохожих, но одинаково безнадежно обанкротившихся партий не отражают ничего, кроме амбиций утративших чувство реальности профессиональных аппаратчиков и их околокремлевских покровителей. Это означает, что, как было сказано 11 июля 1917 г. в известной телеграмме ген. Корнилова Временному правительству, в самом скором будущем «неизбежным ходом истории будут выдвинуты другие люди». "Посев", 1, 2006

Исходный текст